Сказки для детей и взрослых |
Русские народные сказки. А. Н. Афанасьев. ГореВ одной деревушке жили два мужика, два родные брата: один был бедный, другой богатый. Богач переехал на житьё в город, выстроил себе большой дом и записался в купцы; а у бедного иной раз нет ни куска хлеба, а ребятишки — мал мала меньше — плачут да есть просят. С утра до вечера бьётся мужик как рыба об лёд, а всё ничего нет. Говорит он однова́[1] своей жене: — Дай-ка пойду в город, попрошу у брата: не поможет ли чем? Пришёл к богатому: — Ах, братец родимый! Помоги сколько-нибудь моему горю; жена и дети без хлеба сидят, по целым дням голодают. — Проработай у меня эту неделю, тогда и помогу! Что делать? Принялся бедный за работу: и двор чистит, и лошадей холит, и воду возит, и дрова рубит. Через неделю даёт ему богатый одну ковригу хлеба: — Вот тебе за труды! — И за то спасибо! — сказал бедный, поклонился и хотел было домой идти. — Постой! Приходи-ка завтра ко мне в гости и жену приводи: ведь завтра — мои именины. — Эх, братец; куда мне? Сам знаешь: к тебе придут купцы в сапогах да в шубах, а я в лаптях хожу да в худеньком сером кафтанишке. — Ничего, приходи! И тебе будет место. — Хорошо, братец, приду.
— Слушай, жена! Назавтрее нас с тобой в гости звали. — Как в гости? Кто звал? — Брат; он завтра именинник. — Ну что ж, пойдём. Наутро встали и пошли в город, пришли к богатому, поздравили его и уселись на лавку. За столом уж много именитых гостей сидело; всех их угощает хозяин на славу, а про бедного брата и его жену и думать забыл — ничего им не даёт; они сидят да только посматривают, как другие пьют да едят. Кончился обед; стали гости из-за стола вылазить да хозяина с хозяюшкой благодарить, и бедный тож — поднялся с лавки и кланяется брату в пояс. Гости поехали домой пьяные, весёлые, шумят, песни поют.
— Давай-ка, — говорит жене, — и мы запоём песню! — Эх ты, дурак! Люди поют от того, что сладко поели да много выпили; а ты с чего петь вздумал? — Ну, всё-таки у брата на именинах был; без песен мне стыдно идти. Как я запою, так всякий подумает, что и меня угостили… — Ну, пой, коли хочешь, а я не стану! Мужик запел песню, и послышалось ему два голоса; он перестал и спрашивает жену: — Это ты мне подсобляла петь тоненьким голоском? — Что с тобой? Я вовсе и не думала. — Так кто же? — Не знаю! — сказала баба. — А ну, запой, я послушаю. Он опять запел; поёт-то один, а слышно два голоса; остановился и спрашивает: — Это ты, Горе, мне петь пособляешь? Горе отозвалось: — Да, хозяин! Это я пособляю. — Ну, Горе, пойдём с нами вместе. — Пойдём, хозяин! Я теперь от тебя не отстану.
— У меня денег нет! — Ох ты, мужичок! Да на что тебе деньги? Вишь, на тебе полушубок надет, а на что он? Скоро лето будет, всё равно носить не станешь! Пойдём в кабак, да полушубок по боку… Мужик и Горе пошли в кабак и пропили полушубок. На другой день Горе заохало, с похмелья голова болит, и опять зовёт хозяина винца испить. — Денег нет, — говорит мужик. — Да на что нам деньги? Возьми сани да телегу — с нас и довольно! Нечего делать, не отбиться мужику от Горя: взял он сани и телегу, потащил в кабак и пропил вместе с Горем. Наутро Горе ещё больше заохало, зовёт хозяина опохмелиться; мужик пропил и борону и соху. Месяца не прошло, как он всё спустил; даже избу свою соседу заложил, а деньги в кабак снёс. Горе опять пристаёт к нему: — Пойдём да пойдём в кабак! — Нет, Горе! Воля твоя, а больше тащить нечего. — Как нечего? У твоей жены два сарафана: один оставь, а другой пропить надобно. Мужик взял сарафан, пропил и думает: «Вот когда чист! Ни кола, ни двора, ни на себе, ни на жене!»
— Хозяин! — Что, Горе? — А вот что: ступай к соседу, попроси у него пару волов с телегою. Пошёл мужик к соседу: Дай, — просит, — на времечко пару волов с телегою; я на тебя хоть неделю за то проработаю. — На что тебе? — В лес за дровами съездить. — Ну, возьми; только не велик воз накладывай. — И, что ты, кормилец! Привёл пару волов, сел вместе с Горем на телегу и поехал в чистое поле. — Хозяин! — спрашивает Горе. — Знаешь ли ты на этом поле большой камень? — Как не знать! — А когда знаешь, поезжай прямо к нему. Приехали они на то место, остановились и вылезли из телеги. Горе велит мужику поднимать камень; мужик поднимает, Горе пособляет; вот подняли, а под камнем яма — полна золотом насыпана. — Ну, что глядишь? — сказывает Горе мужику. — Таскай скорей в телегу.
— Посмотри-ка, Горе, никак там ещё деньги остались? Горе наклонилось: — Где? Я что-то не вижу! — Да вон в углу светятся! — Нет, не вижу. — Полезай в яму, так и увидишь. Горе полезло в яму; только что опустилось туда, а мужик и накрыл его камнем. — Вот этак-то лучше будет! — сказал мужик. — Не то коли взять тебя с собою, так ты, Горе горемычное, хоть не скоро, а всё же пропьёшь и эти деньги! Приехал мужик домой, свалил деньги в подвал, волов отвёл к соседу и стал думать, как бы себя устроить; купил лесу, выстроил большие хоромы и зажил вдвое богаче своего брата.
— Вот что выдумал! — сказал ему богатый брат. — У самого есть нечего, а ты ещё именины справляешь! — Ну, когда-то было нечего есть, а теперь, слава богу, имею не меньше твоего; приезжай — увидишь. — Ладно, приеду! На другой день богатый брат собрался с женою, и поехали на именины; смотрят, а у бедного-то голыша хоромы новые, высокие, не у всякого купца такие есть! Мужик угостил их, употчевал всякими наедками, напоил всякими медами и винами. Спрашивает богатый у брата: — Скажи, пожалуй, какими судьбами разбогател ты? Мужик рассказал ему по чистой совести, как привязалось к нему Горе горемычное, как пропил он с Горем в кабаке всё своё добро до последней нитки: только и осталось, что душа в теле; как Горе указало ему клад в чистом поле, как он забрал этот клад да от Горя избавился.
— А, — кричит, — ты хотел меня здесь уморить! Нет, теперь я от тебя ни за что не отстану. — Послушай, Горе! — сказал купец. — Вовсе не я засадил тебя под камень… — А кто же, как не ты? — Это мой брат тебя засадил, а я нарочно пришёл, чтоб тебя выпустить. — Нет, врёшь! Один раз обманул, в другой не обманешь! Крепко насело Горе богатому купцу на шею; привёз он его домой, и пошло у него всё хозяйство вкривь да вкось. Горе уж с утра за своё принимается; каждый день зовёт купца опохмелиться; много добра в кабак ушло. «Этак несходно жить! — думает про себя купец. — Кажись, довольно потешил я Горе; пора б и расстаться с ним, да как?»
— Что ты, Горе, всё на боку лежишь? — А что ж мне больше делать? — Что делать! Пойдём на двор в гулючки[2] играть. А Горе и радо; вышли на двор. Сперва купец спрятался — Горе сейчас его нашло, после того черёд Горю прятаться. — Ну, — говорит, — меня не скоро найдёшь! Я хоть в какую щель забьюсь! — Куда тебе! — отвечает купец. — Ты в это колесо не влезешь, а то — в щель! — В колесо не влезу? Смотри-ка, ещё как спрячусь! Влезло Горе в колесо; купец взял да и с другого конца забил в втулку дубовый клин, поднял колесо и забросил его вместе с Горем в реку. Горе потонуло, а купец стал жить по-старому, по-прежнему. [1] - Однажды, как-то (Ред.).
|