Сказки для детей и взрослых |
Русские народные сказки. А. Н. Афанасьев. Притворная болезньВ некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с царицею, а детей у них не было; стали они со слезами бога молить, чтоб даровал им хоть единое детище, — и услышал господь их молитву: царица забеременела. В то самое время понадобилось царю на́долго отлучиться из дому; простился с женой и отправился в дорогу. Много ли, мало ли прошло времени, родила царица сына Ивана-царевича — такого красавца, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Рос он не по годам, не по дням, а по часам, по минутам — как тесто на опаре киснет; вырос такой сильномогучий богатырь, что всякий стул под ним ломается, и просит царицу, чтоб приказала сделать ему железный стул, и тот с подпорами.
— Любезная матушка! — говорит он. — Сядь — отдохни здесь, а я от отца моего пешком не пойду. Вернулся назад и просит у царя лошади. — Ступай в заповедные луга; там пасутся мои табуны — выбирай себе любого коня. Приходит Иван-царевич в заповедные луга, начал коня выбирать: на которого руку положит — тот и издохнет. Выбежал к нему пастух: — Э-эх, Иван-царевич! Ты здесь не выберешь по себе коня. Возьми-ка вот этого для матери, а для тебя есть добрый конь на острову; там растут двенадцать дубов, под ними выход[1] есть, в том выходе стоит конь на двенадцати цепях, за двенадцатью дверями и за столькими ж замками; каждый замок в пятьдесят пуд. Иван-царевич благодарствовал на том пастуху, брал одного коня и держал путь к матери; сажал её на того коня, а сам возле пешком шёл.
— Сын мой любезный! Завёл меня в такие пустые, безлюдные места, да и покинуть хочешь. — Нет, матушка! Я тебя не покину; а коня пытаю. Раскинули они на острову́ палатку, жили и питались, чем бог послал.
— Государыня моя матушка! Благослови меня в дальнюю дорогу. Чем тут жить, лучше поеду — отыщу себе державу. Поехал он и долами, и горами, и тёмными лесами; выезжает на ровное место и видит впереди — словно гора воздымается. «Дай подъеду!» Подскакал поближе, глядь — а то лежит богатырь убитый. «Эх, — думает царевич, — славный был богатырь, да какой-то злодей сгубил: может, сам-то и ногтя его не стоит!» Подивовался-подивовался и хотел было ехать дальше; вдруг мёртвый богатырь отзывается: — Что ж ты, Иван-царевич, только посмотрел на меня, а ни слова не вымолвил? Ты бы спросил меня, я б тебе добро посоветовал. Вишь ты, младой юноша, и сам не ведаешь — куда едешь, а едешь ты прямо к Огненному царю: не доезжая до его царства вёрст тридцать — уж огнем жжёт! Столкни-ка моё туловище да возьми мой щит и острый меч-кладенец. Как станешь подъезжать к огненному царству и начнёт тебя огнём жечь — ты закройся моим щитом и не бойся жару, а приедешь к самому царю — он тебя встретит с обманом; смотри, в обман не давайся, бей его один раз, а убьёшь — меня не забудь!
— Бей еще! — Русский богатырь не бьёт два раза, а раз да горазд! Убивши царя, бросился его осматривать и нашёл у него мёртвую и живую воду. Взял ту воду и поехал к мёртвому богатырю; соскочил с своего доброго коня, поднял голову богатыря, приложил её к туловищу и спрыснул мёртвой и живой водою. Богатырь встал; назвались они братьями и пошли путём-дорогою. Говорит богатырь: — Давай изведаем силу — чья возьмёт? — Эх, брат! Не надоело тебе лежать в чистом поле тридцать три года; а я не хочу пролежать и единого. Лучше разъедемся в разные стороны! И поехали они по разным дорогам.
— Поедем, государыня матушка, в его царство. — Ах, Иван-царевич! На что ты убил его? Ведь Огненный царь мне сват. Поехали они в то царство; жили сколько-то времени, вздумалось царевичу на охоту ехать, а мать его достала мёртвую и живую воду, нашла Огненного царя, подкатила его голову к туловищу и давай взбрызгивать. Огненный царь открыл глаза и говорит: — Ах, любезная свашенька, долго ж я спал. — Спать бы тебе отныне и до́ веку! Мой сын-злодей тебя до́ смерти убил. Как бы нам его извести? — А вот как: только он вернётся — ты сделайся больна и скажи ему, что в таком-то царстве, куда ворон костей не заносит, есть одномесячные яблоки и от тех яблоков всякая хворь проходит. Пусть-ка достанет.
— Приехал к вам младой юноша: конь под ним аки лютый зверь, сбруя и все приспехи богатырские словно жар горят. Встречала его царевна середи двора широкого, сама снимала с доброго коня; взялись они за белые руки и пошли во дворец. Села царевна на золотой стул, а русский богатырь сам себе место найдёт. — Не будешь ли гневаться? — говорит Иван-царевич. — Ведь я с просьбой приехал. — Говори: что надобно? Всё тебе в угоду сделаю. Он ей сказал свою нужду. Тут они долго пировали и забавлялись, после того обручились и дали слово крепкое, чтоб ей за другого замуж нейти, а ему на другой не жениться. Пора Ивану-царевичу и в путь отправляться; невеста-красавица навязала ему одномесячных яблочков, пошла провожать и говорит ему: — Я слышала — ты большой охотник; подарю тебе двух собак. Эй, Тяжёлый и Лёгкий! Служите царевичу, как мне служили; коли что над ним приключится — лучше и назад не бывайте!
— Вон наш разлучник едет! Тотчас заперла Огненного царя за кипарисные двери, а сама на постель легла. Входит Иван-царевич во дворец и отдаёт матери одномесячные яблоки. Вдруг собаки бросились к кипарисной двери и начали грызть; мать говорит: — Сын мой любезный! Какую привёл ты охоту? Мне и без того мочи нет, а они дверь грызут. Царевич закричал на своих собак — и они улеглись возле него.
— На, — говорит, — напеки с этим зельем лепёшек и покорми сына.
— Нет ли поесть чего? Она отвечает: — Мочи моей нет, ничего не готовила, только лепёшек напекла — возьми и кушай на здоровье! Только он взял одну лепешку — собака из рук её вырвала. — Ну, сынок, завёл ты охоту — не дадут и куска съесть! — Я, матушка, другую возьму. Взял ещё — другая собака и эту вырвала. Взял третью, откусил и тут же помер. Мать соскочила с постели, отперла кипарисную дверь и выпустила свата. — Ну, — кричит, — извели, наконец, нашего злодея! Выковырнули у Ивана-царевича глаза и бросили его в колодец, а сами стали жить да веселиться.
— Ах, моя милая невеста! Как долго я спал. — Спать бы тебе вечным сном, кабы не я! — отвечала невеста и рассказала всё, что с ним мать сделала.
— Иван-царевич! Не давайся в обман матери. Он оседлал коня и едет домой. Мать узнала его и закричала: — Опять едет мой злодей, и две собаки впереди бегут! Заперла своего свата за кипарисную дверь, сама села под окно и горючьми слезами обливается. Иван-царевич въехал на двор, соскочил с коня и пошёл к матери; собаки за ним и бросились дверь грызть. — Матушка! — говорит царевич. — Подай мне ключ от этой двери. Она мялась-мялась, не хотела ключа отдавать, разные отговорки приводила: и ключ-то потерян, и отпирать-то незачем! Иван-царевич сам нашёл ключ, отворил дверь — а за дверью сидит в креслах Огненный царь.
— Тяжёлый и Лёгкий! Возьмите Огненного царя, отнесите в чистое поле и разорвите на мелкие части! Собаки схватили его и разорвали на мелкие части: не только человеку кусков не собрать, даже птице не сыскать! Потом Иван-царевич сделал тугой лук и кленовую стрелу и говорит матери: — Пойдём теперь в чистое поле! Пришли они в чистое поле; царевич натянул свой тугой лук, положил о́даль: — Становись, матушка, рядом со мною; кто из нас виноват, того кленовая стрела убьёт. Мать прижалась к нему близко-близко. Сорвалась стрела и попала ей прямо в сердце.
Есть у нас в озере страшный змей о двенадцати головах, всё людей пожирает. Нынешнюю ночь вывезут к нему на съедение самоё царевну: так вышло по жребию! Иван-царевич не ложился спать, со полуночи пошёл на то озеро. Царевна стоит на берегу и во слезах говорит таковы речи: — Лютый змей! Пожри меня скорее, кончи мои мучения. Распахнулось у ней покрывало, и узнал Иван-царевич свою невесту, и она его признала. — Ступай отсюдова, — говорит ему царевна, — не то лютый змей и тебя съест! — Не пойду, — отвечает Иван-царевич, — мы с тобой обручились, чтобы вместе жить, вместе и помереть. Вот лезет из озера змей о двенадцати головах: — Эх, красная девица! Да у тебя заступа есть. Ну что ж! В моем брюхе и заступе будет место. — Ах ты, проклятый змей! — сказал Иван-царевич. — Ты прежде пожри, тогда и хвались. Вынул свой острый меч, раз махнул — и снял с него шесть голов; в другой махнул — и остальные сбил. Потом Иван-царевич поехал с своей невестою в её царство, обвенчались и жили долго и счастливо. [1] - Погреб, подвал.
|