Сказки для детей и взрослых |
Русские народные сказки. А. Н. Афанасьев. УпырьВ некотором царстве, в некотором государстве был-жил старик со старухою; у них была дочь Маруся. В их деревне был обычай справлять праздник Андрея Первозванного: соберутся девки в одну избу, напекут пампушек и гуляют целую неделю, а то и больше. Вот дождались этого праздника, собрались девки, напекли-наварили, что́ надо; вечером пришли парубки с сопелкою, принесли вина, и началась пляска, гульба — дым коромыслом! Все девки хорошо пляшут, а Маруся лучше всех. Немного погодя входит в избу такой молодец — что на́ поди! Кровь с молоком! Одет богато, чисто. — Здравствуйте, — говорит, — красные девицы! — Здравствуй, добрый молодец! — Гулянье вам! — Милости просим гулять к нам! Сейчас вынул он кошель полон золота, послал за вином, за орехами, пряниками — разом всё готово; начал угощать и девок и ребят, всех оделил. А пошёл плясать — любо-дорого посмотреть! Больше всех полюбилась ему Маруся; так к ней и пристаёт.
— Маруся! Поди, проводи меня. Она вышла провожать его; он и говорит: — Маруся, сердце! Хочешь ли, я тебя замуж возьму? — Коли бы взял, я бы с радостью пошла. Да ты отколя? — А вот из такого-то места, живу у купца за приказчика. Тут они попрощались и пошли всякий своей дорогою. Воротилась Маруся домой, мать её спрашивает: — Хорошо ли погуляла, дочка? — Хорошо, матушка! Да ещё скажу тебе радость: был там со стороны добрый мо́лодец, собой красавец, и денег много; обещал взять меня замуж. — Слушай, Маруся: как пойдёшь завтра к девкам, возьми с собой клубок ниток; станешь провожать его, в те́ поры накинь ему петельку на пуговицу и распускай потихоньку клубок, а после по этой нитке и сведаешь, где он живёт.
— Здравствуй, Маруся! — Здравствуй! Начались игры, пляски; он пуще прежнего льнёт к Марусе, ни на шаг не отходит. Уж время и домой идти. — Маруся, — говорит гость, — проводи меня. Она вышла на улицу, стала с ним прощаться и тихонько накинула петельку на пуговицу; пошёл он своею дорогою, а она стоит да клубок распускает; весь распустила и побежала узнавать, где живёт её названый жених? Сначала нитка по дороге шла, после потянулась через заборы, через канавы и вывела Марусю прямо к церкви, к главным дверям. Маруся попробовала — двери заперты; пошла кругом церкви, отыскала лестницу, подставила к окну и полезла посмотреть, что там деется? Влезла, глянула — а названый жених стоит у гроба да упокойника ест; в церкви тогда ночевало мёртвое тело. Хотела было потихоньку, соскочить с лестницы, да с испугу не остереглась и стукнула; бежит домой — себя не помнит, всё ей погоня чудится; еле жива прибежала!
— Что, Маруся, видела того мо́лодца? — Видела, матушка! — а что́ видела, того не рассказывает. Вечером сидит Маруся в раздумье: идти или нет на вечерницу? — Ступай, — говорит мать, — поиграй, пока молода! Приходит она на вечерницу, а нечистый уже там. Опять начались игры, смехи, пляска; девки ничего не ведают! Стали по домам расходиться; говорит нечистый: — Маруся! Поди, проводи меня. Она нейдёт, боится. Тут все девки на неё накинулись: — Что с тобой? Или застыдилася? Ступай, проводи добра мо́лодца! Нечего делать, пошла — что бог даст! Только вышли на улицу, он её и спрашивает: — Ты вчера к церкви ходила? — Нет! — А видела, что я там делал? — Нет! — Ну, завтра твой отец помрёт! Сказал и исчез.
— Дай, — думает, — пойду к подругам. Приходит, а нечистый там. — Здравствуй, Маруся! Что не весела? — спрашивают её девки. — Какое веселье? Отец помер. — Ах, бедная! Все тужат об ней; тужит и он, проклятый, будто не его дело. Стали прощаться, по домам расходиться. — Маруся, — говорит он, — проводи меня. Она не хочет. — Что ты — маленькая, что ли? Чего боишься? Проводи его! — пристают девки. Пошла провожать; вышли на улицу. — Скажи, Маруся, была ты у церкви? — Нет! — А видела, что я делал? — Нет! — Ну, завтра мать твоя помрёт! Сказал и исчез.
— Здравствуй! Что с тобой? На тебе лица не видать! — говорят девки. — Уж какое моё веселье! Вчера отец помер, а сегодня мать. — Бедная, несчастная! — сожалеют её все. Вот пришло время прощаться. — Маруся! Проводи меня, — говорит нечистый. Вышла провожать его. — Скажи, была ты у церкви? — Нет! — А видела, что я делал? — Нет! — Ну, завтра ввечеру сама помрёшь! Маруся переночевала с подругами, поутру встала и думает: что ей делать? Вспомнила, что у ней есть бабка — старая-старая, уж ослепла от долгих лет. «Пойду-ка я к ней, посоветуюсь».
— Здравствуй, бабушка! — Здравствуй, внучка! Как бог милует? Что отец с матерью? — Померли, бабушка! — и рассказала ей всё, что с нею случилося. Старуха выслушала и говорит: — Ох, горемычная ты моя! Ступай скорей к попу, попроси его: коли ты помрёшь, чтоб вырыли под порогом яму, да несли бы тебя из избы не в двери, а протащили б сквозь то отверстье; да ещё попроси, чтоб похоронили тебя на перекрёстке — там, где две дороги пересекаются. Пришла Маруся к попу, слёзно заплакала и упросила его сделать всё так, как бабушка научила; воротилась домой, купила гроб, легла в него — и тотчас же померла. Вот дали знать священнику; похоронил он сначала отца и мать Маруси, а потом и её. Вынесли Марусю под порогом, схоронили на раздорожье.
— Поди, вырой мне тот цветок с корнем; привезём домой и посадим в горшок: пусть у нас цветёт! Вот вырыли цветок, привезли домой, посадили в муравленый[1] горшок и поставили на окно. Начал цветок расти, красоваться. Раз как-то не поспалось слуге ночью; смотрит он на окно и видит — чудо совершилося: вдруг цветок зашатался, упал с ветки наземь — и обратился красной девицей; цветок был хорош, а девица лучше! Пошла она по комнатам, достала себе разных напитков и кушаньев, напилась-наелась, ударилась об пол — сделалась по-прежнему цветком, поднялась на окно и села на веточку.
— Ах, братец, что ж ты меня не разбудил? Нынешнюю ночь станем вдвоём караулить. Пришла ночь — они не спят, дожидаются. Ровно в двенадцать часов цветок начал шевелиться, с места на место перелетать, после упал наземь — и явилась красная девица; достала себе напитков и кушаньев и села ужинать. Барич выбежал, схватил её за белые руки и повёл в свою горницу; не может вдоволь на неё насмотреться, на красоту её наглядеться. Наутро говорит отцу, матери: — Позвольте мне жениться; я нашёл себе невесту. Родители позволили. Маруся говорит: — Я пойду за тебя только с тем уговором, чтобы четыре года в церковь не ходить. — Хорошо!
— Ну, как хотите, — говорит хозяин, — а лучше моей жены во всём свете нету! — Хороша, да некрещена! — отвечают гости. — Как так? — Да в церковь не ходит. Те речи показались мужу обидны; дождался воскресенья и велел жене наряжаться к обедне. — Знать ничего не хочу! Будь сейчас готова! Собрались они и поехали в церковь; муж входит — ничего не видит, а она глянула — сидит на окне нечистый. — А, так ты вот она! Вспомни-ка старое: была ты ночью у церкви? — Нет! — А видела, что я там делал? — Нет! — Ну, завтра у тебя и муж и сын помрут!
— Скажи, была у церкви? — Была. — А видела, что я делал? — Мёртвого жрал! Сказала да как плеснёт на него святой водою — он так прахом и рассыпался. После взбрызнула живущей водой мужа и сына — они тотчас ожили и с той поры не знали ни горя, ни разлуки, а жили все вместе долго и счастливо. [1] - Муравить — спец. покрывать муравой; глазуровать.
|