|
Сказки для детей и взрослых |
Русские народные сказки. А. Н. Афанасьев. Козьма Скоробогатый
Жил-проживал Кузенька один-одинёшенек в тёмном лесу; у него был худой домишко, да один петушок, да пять курочек. К этому Кузеньке повадилась ходить лисичка; пошёл он раз на охоту, и только из дому, а лисичка как тут; прибежала, заколола одну курочку, изжарила и скушала. Воротился Кузенька, хвать — нет курочки! и думает: верно, коршун утащил. На другой день пошёл опять на охоту. Попадается ему навстречу лисичка и спрашивает: — Куда, Кузенька, идёшь? — На охоту, лисичка! — Ну, прощай! — и тотчас же побежала к нему в избу, заколола курочку, изжарила и скушала. Пришёл домой Кузенька, хватился курочки — нету! Пало ему в догадку: «Уж не лисичка ли кушает моих курочек?»
— Куда идёшь, Кузенька? — На охоту, лисичка! Лисичка тут же и побежала к дому Кузеньки, а он поворотил да вслед за нею. Прибежала лисичка, обошла кругом избу, видит: окна и двери заколочены крепко-накрепко, как попасть в избу? Взяла да и спустилась в трубу. Тут Кузенька и поймал лисичку. — Ба, — говорит, — вот какой вор ко мне жалует. Постойка-ка, сударушка, я тебя теперь жи́ву из рук не выпущу! Лисичка стала просить Кузеньку: — Не убивай меня! Я тебя сделаю Козьмою Скоробогатым, только изжарь для меня одну курочку с маслечком пожирнее. Кузенька согласился, а лисонька, накушавшись такого жирного обеда, побежала на царские заповедные луга и стала на тех заповедных лугах кататься.
— Эх ты, проклятая лиса! Где так жирно обтрескалась? — Ах, любезный волченёк-куманёк! Ведь я была у царя на пиру. Неужели тебя, куманёк не звали? А нас там было всяких разных зверей, куниц, соболей, видимо-невидимо! Волк и просит: — Лисонька, не сведёшь ли и меня к царю на обед? Лисичка обещалась и велела собрать сорок сороков серых волков и привести с собою. Волк согнал сорок сороков серых волков. Лиса повела их к царю; как привела, сейчас же вошла в белокаменные палаты и поклонилась царю со́роком сороков серых волков от Козьмы Скоробогатого. Царь весьма тому обрадовался, приказал всех волков загнать в ограду и запереть накрепко. А лисичка бросилась к Кузеньке: прибежала, велела зажарить ещё одну курочку; пообедала сытно и пустилась на заповедные луга и стала кататься по траве.
— Эк ведь ты, проклятая хвостомеля, как обтрескалась! Она отвечает: — Я была у царя в гостях; нас там было всяких разных зверей, куниц, соболей, видимо-невидимо! Да и теперь ещё остались — пируют волки. Ты знаешь, любезный куманёк, какие они объедалы! По сию пору всё обедают. Мишка и просит: — Лисонька, не сведёшь ли и меня на царский обед? Лисичка согласилась и велела ему собрать сорок сороков чёрных медведей: — Для одного тебя царь-де и беспокоиться не захочет. Мишка собрал сорок сороков чёрных медведей. Лиса повела их к царю; привела и поклонилась ему со́роком сороков чёрных медведей от Козьмы Скоробогатого. Царь тому и рад, приказал загнать их и запереть накрепко. А лисичка отправилась к Кузеньке; прибежала и велела зажарить последнюю курочку с петушком. Кузенька не пожалел, зажарил ей последнюю курочку с петушком; лисичка скушала на здоровье и пустилась на заповедные луга и стала валяться по зелёной траве.
— Эк ты, лукавая лиса, где так жирно накушалась? — Ах вы, соболь и куница! Я у царя в превеликом почёте. У него нынче пир и обед на всяких зверей; я что-то порадела, таки много жирного поела; а что зверей на обеде-то было, видимо-невидимо! Только вас там и недоставало. Вы сами знаете волков, как они завистливы, будто сроду жирного не едали, о сю пору трескают у царя! А про косолапого Мишку и говорить нечего: он потуль ест, что чуть дышит! Соболь и куница стали лису упрашивать: — Кумушка, своди ты нас к царю; мы хоть посмотрим. Лиса согласилась и велела им согнать к себе сорок сороков соболей и куниц. Согнали; лиса привела их во дворец и поклонилась царю со́роком сороков соболей и куниц от Козьмы Скоробогатого. Царь не может надивиться богатству Козьмы Скоробогатого, с радостью принял дар и приказал всех зверей перебить и поснимать с них шкуры.
— Ваше царское величество! Козьма Скоробогатый приказал тебе низко кланяться и попросить пудовки[1]; нужно размеривать серебряны деньги. Свои-то пудовки все запростаны[2] у него золотом. Царь без отказу дал лисе пудовку. Она прибежала к Кузеньке и велела мерить пудовкою песок, чтобы высветлить у ней бочок! Как высветлило, она заткнула в зауторы[3] сколько-то мелких денег и понесла назад к царю. Пришла и стала сватать у него прекрасную царевну за Козьму Скоробогатого. Царь не отказывает, велит Козьме совсем изготовиться и приезжать. Поехал Кузенька к царю, а лисичка забежала вперёд и подрядила работников подпилить мостик. Кузенька только что въехал на мостик — мостик вместе с ним и рушился в воду. Лисичка стала кричать: — Ахти! Пропал Козьма Скоробогатый! Царь услышал и тотчас же послал людей перехватить Козьму. Вот они перехватили его, переодели в нарядное платье и привели к царю.
— Ну, — говорит царь, — пойдём теперь, любезный зять, к тебе в гости. Козьме делать нечего, надо собираться. Запрягли лошадей и поехали. А лисичка отправилась вперёд. Бежала-бежала, глядит: пастухи пасут стадо овец; она спрашивает их: — Пастухи, пастухи! Чьё стадо пасёте? Пастухи отвечают: — Стадо царя Змиулана. Лисичка начала их учить: — Сказывайте всем, что это стадо Козьмы Скоробогатого, а не Змиулана-царя; а то едут царь Огонь да царица Маланьи́ца, коли не скажете им, что это стадо Козьмы Скоробогатого, — они всех вас и с овцами-то сожгут и спалят. Пастухи видят, что дело неминучее, надо слушаться, и обещаются всякому сказывать про Козьму Скоробогатого, как лиса учила.
— Пастухи, пастухи! Чьё стадо пасёте? — Царя Змиулана. — Сказывайте, что стадо это Козьмы Скоробогатого, а то едут царь Огонь и царица Маланьи́ца; они всех вас сожгут и спалят, коли станете поминать царя Змиулана. Пастухи согласились. Лиса опять побежала вперёд; добегает до коровьего стада царя Змиулана, потом до конского стада и велит пастухам сказывать, что эти стада Козьмы Скоробогатого, о царе же Змиулане ничего не говорить. Добегает лиса и до стада верблюжьего. — Пастухи, пастухи! Чьё стадо пасёте? — Царя Змиулана. Лиса строго запретила им сказывать о царе Змиулане, а велела говорить, что это стадо Козьмы Скоробогатого; а то царь Огонь и царица Маланьи́ца сожгут и спалят всё стадо!
— Что скажешь, лисонька? — Ну, царь Змиулан, теперь-то надо скоро-наскоро спрятаться. Едет грозный царь Огонь и царица Маланьи́ца, всё жгут и палят. Стада твои и с пастухами прижгли; сначала овечье, потом свиное, а тут коровье и конское. Я не стала мешкать, пустилась к тебе сказать и чуть от дыма не задохлась! Царь Змиулан закручинился-запечалился: — Ах, лисонька, куда же я подеваюсь? — Есть в твоём саду старый заповедный дуб, средина вся повыгнила; беги и схоронись в дупло, пока они мимо не проедут. Царь Змиулан вмиг собрался и по сказанному, как по писаному, сделал так, как лиса научила.
— Пастушки, пастушки, чьё стадо пасёте? — Козьмы Скоробогатого, — отвечают пастухи. Царь тому и рад: — Ну, любезный зять, много же у тебя овец. Едут они дальше, доезжают до стада свиного. — Пастушки́, пастушки́, — спрашивает молодая княгиня, — чьё стадо пасёте? — Козьмы Скоробогатого. — Ну, любезный зять, много же у тебя свиней. Едут они всё дальше и дальше; тут пасётся стадо коровье, там конское, а там и верблюжье. Спросят у пастухов: — Чьё стадо пасёте? — они знай себе отвечают одно: «Козьмы Скоробогатого».
— Ну, Кузенька, — говорит лисонька, — перестань гулять, надо дело исправлять. Ступай с тестем в зелёный сад; в том саду стоит старый дуб, а в том дубе сидит царь Змиулан — от вас спрятался. Расстреляйте дерево на мелкие части! Тогда Кузенька по сказанному, как по писаному, пошёл вместе с тестем в зелёный сад, и стали они в тот дуб стрелять и убили царя Змиулана до смерти. Козьма Скоробогатый воцарился в том государстве, и стал он с царевною жить да поживать, и теперь живут — хлеб жуют. Лисоньку всякий день угощали они курочками, и она до тех пор у них гостила, докуда всех кур не испакости́ла[4]. [1] - Четверика.
|
Загрузка...