Сказки для детей и взрослых [ https://kidtale.ru ]
Жил старик со старухою; у них было три сына: двое умных, третий дурак. Старик со старухой померли. Перед смертью отец говорил: — Дети мои любезные! Ходите три ночи на мою могилу сидеть. Они кинули между собой жребий; досталось дураку идти. Дурак пошёл на могилу сидеть; в полночь выходит отец его и спрашивает: — Кто сидит? — Я, батюшка, — дурак. — Сиди, моё дитятко, господь с тобою! На другую ночь приходится большому брату идти на могилу; большой брат просит дурака: — Поди, дурак, посиди за меня ночку; что хочешь возьми. — Да, поди! Там мертвецы прыгают… — Поди; красные сапоги тебе куплю. Дурак не мог отговориться, пошёл другую ночку сидеть. Сидит на могилке, вдруг земля раскрывается, выходит его отец и спрашивает: — Кто сидит? — Я батюшка, — дурак. — Сиди, моё дитятко, господь с тобою! На третью ночь надо среднему брату идти, то он просит дурака: — Сделай милость, поди посиди за меня; что хочешь возьми! — Да, поди! Первая ночь страшна была, а другая ещё страшнее: мертвецы кричат, дерутся, а меня лихорадка трясёт! — Поди; красную шапку тебе куплю. Нечего делать, пошёл дурак и на третью ночь. Сидит на могилке, вдруг земля раскрывается, выходит его батюшка и спрашивает: — Кто сидит? — Я — дурак. — Сиди, моё дитятко, господь с тобою! Вот тебе от меня великое благословение. И даёт ему три конских волоса. Дурак вышел в заповедные луга, прижёг-припалил три волоса и крикнул зычным голосом: — Сивка-бурка, вещая каурка, батюшкино благословение! Стань передо мной, как лист перед травой. Бежит сивка-бурка, вещая каурка, изо рту полымя пышет, из ушей дым столбом валит; стал конь перед ним, как лист перед травой. Дурак в левое ушко влез — напился-наелся; в правое влез — в цветно платье нарядился и сделался такой молодец — ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. — Кто в третьем этаже мою дочь Милолику-царевну с разлёту на коне поцелует, за того отдам её замуж. Старшие братья сбираются смотреть, зовут с собой дурака: — Пойдём, дурак, с нами! — Нет, не хочу; я пойду в поле, возьму кузов да набью галок — и то собакам корм! Вышел в чистое поле, припалил три конские волоса и закричал: — Сивка-бурка, вещая каурка, батюшкино благословение! Стань передо мной, как лист перед травой. Бежит сивка-бурка, вещая каурка, изо рту полымя пышет, из ушей дым столбом валит; стал конь перед ним, как лист перед травой. Дурак в левое ушко влез — напился-наелся; в правое влез — в цветно платье нарядился: сделался такой молодец, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Сел верхом, рукой махнул, ногой толкнул и понёсся; его конь бежит, земля дрожит; горы, долы хвостом застилает, пни, колоды промеж ног пускает. Через один этаж перескакал, через два — нет, и уехал назад. — Ах, дурак! Что ты не пошёл с нами? Какой там молодец приезжал — ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать! — Не я ли, дурак? — Да где тебе такого коня достать! Утри прежде под носом-то! На другое утро старшие братья сбираются к царю смотреть, зовут с собой дурака: — Пойдём, дурак, с нами; вчера приезжал хорош молодец, нынче ещё лучше приедет! — Нет, не хочу; я пойду в поле, возьму кузов, набью галок и принесу — и то собакам корм! Вышел в чистое поле, припалил конские волосы: — Сивка-бурка, вещая каурка! Стань передо мной, как лист перед травой. Сивка-бурка бежит, изо рту полымя пышет, из ушей дым столбом валит; стал конь перед ним, как лист перед травой. Дурак в левое ушко влез — напился-наелся; в правое влез — в цветно платье нарядился, сделался такой молодец — ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Сел верхом, рукой махнул, ногой толкнул, через два этажа перескакал, через третий — нет; воротился назад, пустил своего коня в зелёные заповедные луга, а сам пришёл домой, лёг на печи. — Ах, дурак, что ты не пошёл с нами? Вчера приезжал хорош молодец, а нынче ещё лучше; и где эта красота родилась? — Да не я ли, дурак, был? — Эх, дурак дурацкое и говорит! Где тебе этакой красоты достать, где тебе этакого коня взять? Знай на печи лежи… — Ну, не я, так авось завтра узнаете. На третье утро сбираются умные братья к царю смотреть: — Пойдем, дурак, с нами; нынче он её поцелует. — Нет, не хочу; я в поле пойду, кузов возьму, набью галок, домой принесу — и то собакам корм! Вышел в чистое поле, припалил конские волосы и закричал громким голосом: — Сивка-бурка, вещая каурка! Стань передо мной, как лист перед травой. Сивка-бурка бежит, изо рту полымя пышет, из ушей дым столбом валит; стал конь перед ним, как лист перед травой. Дурак в левое ушко влез — напился-наелся; в правое ушко влез — в цветно платье нарядился и сделался такой молодец — ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Сел верхом, рукой махнул, ногой толкнул, через все три этажа перескакал, царскую дочь в уста поцеловал, а она его золотым перстнем ударила в лоб. — Ах, дурак! Те два раза молодцы приезжали, а нынче ещё лучше; и где этакая красота родилась? — Да не я ли, дурак, был? — Ну, дурак, дурацкое и орёт! Где тебе этакой красоты достать? Дурак развязал платок, всю избу осветил. Спрашивают его братья: — Где ты этакой красоты доставал? — Где бы ни было, да достал! А вы всё не верили; вот вам и дурак! — Теперь хоть не зовите меня, я и сам пойду. Пришёл дурак в царские чертоги и забился за печку. Вот царевна обносит всех вином, жениха выбирает, а царь за ней следом ходит. Всех обнесла, глянула за печку и увидала дурака; у него голова тряпицей завязана, по лицу слюни да сопли текут. Вывела его Милолика-царевна, утёрла платком, поцеловала и говорит: — Государь батюшка! Вот мой суженый. Видит царь, что жених нашёлся; хоть дурак, а делать нечего — царское слово закон! И сейчас же приказал обвенчать их. У царя известное дело — ни пиво варить, ни вино курить; живо свадьбу справили. — Зятья мои умные, зятья разумные! Сослужите мне службу, какую я вам велю: есть в степи уточка золотые пёрышки; нельзя ли её достать мне? Велел оседлать им добрых коней и ехать за уточкою. Дурак услыхал и стал просить: — А мне, батюшка, дай хоть водовозницу. Дал ему царь шелудивую[1] лошадёнку; он сел на неё верхом, к лошадиной голове задом, к лошадиному заду передом, взял хвост в зубы, погоняет ладонями по бедрам: — Но, но, собачье мясо! Выехал в чистое поле, ухватил клячу за хвост, содрал с неё шкуру и закричал: — Эй, слетайтесь, галки, карги[2] и сороки! Вот вам батюшка корму прислал. Налетели галки, карги и сороки и съели всё мясо, а дурак зовёт сивку-бурку: — Стань передо мной, как лист перед травой. — Кто, кто в шатре? Коли стар старичок — будь нам дедушка, коли средних лет — будь нам дядюшка. Отвечает дурак: — В вашу пору — братец вам. — А что, братец, продаёшь уточку золотые пёрышки? — Нет, она не продажная, а заветная. — А сколько завету? — С правой руки по мизинцу. Отрезали по мизинцу с правой руки и отдали дураку; он в карман положил. Приехали зятья домой, полегли спать; царь с царицею ходят да слушают, что зятья говорят. Один говорит жене: — Тише, руку мне развередила. Другой говорит: — Ох, больно! Рука болит. — Зятья мои умные, зятья разумные! Сослужите мне службу, какую велю: ходит в степи свинка золотая щетинка с двенадцатью поросятами; достаньте мне её. Приказал оседлать им добрых коней, а дураку опять дал шелудивую водовозницу. Дурак выехал в чистое поле, ухватил клячу за хвост, содрал шкуру: — Эй, слетайтесь, галки, карги и сороки! Вам царь корму прислал. Слетелись галки, карги и сороки и расклевали всё мясо. Дурак вызвал сивку-бурку, вещую каурку, добыл свинку золотую щетинку с двенадцатью поросятами и раскинул шатёр; сам в шатре сидит, свинка около ходит. Наехали умные зятья: — Кто, кто в шатре? Коли стар старичок — будь нам дедушка, коли средних лет — будь нам дядюшка. — В вашу пору — братец вам. — Это твоя свинка золотая щетинка? — Моя. — Продай нам её; что возьмёшь? — Не продажная, а заветная. — Сколько завету? — С ноги по пальцу. Отрезали с ноги по пальцу, отдали дураку и взяли свинку золотую щетинку с двенадцатью поросятами. — Зятья мои умные, зятья разумные! Сослужите мне службу, какую велю: ходит в степи кобыла золотогривая с двенадцатью жеребятами; нельзя ли достать её? — Можно, батюшка! Приказал царь оседлать им добрых коней, а дураку опять дал шелудивую водовозницу. Сел он к лошадиной голове задом, к лошадиному заду передом, взял в зубы хвост, ладонями погоняет; умные зятья над ним смеются. Выехал дурак в чистое поле, ухватил клячу за хвост, содрал шкуру: — Эй, слетайтесь, галки, карги и сороки! Вот вам батюшка корму прислал. Слетелись галки, карги и сороки и поклевали всё мясо. Тут закричал дурак громким голосом: — Сивка-бурка, вещая каурка, батюшкино благословение! Стань передо мной, как лист перед травой. — Надо, — говорит, — добыть кобылицу златогривую с двенадцатью жеребятами. Отвечает ему сивка-бурка, вещая каурка: — Прежние задачи были ребячьи, а это дело трудное! Возьми с собой три прута медных, три прута железных и три оловянных; станет за мною кобылица по горам, по долам гоняться, приустанет и упадёт наземь; в то время не плошай, садись на неё и бей промеж ушей всеми девятью прутьями, пока на мелкие части изломаются: разве тогда покоришь ты кобылицу златогривую. Сказано — сделано; добыл дурак кобылицу златогривую с двенадцатью жеребятами и раскинул шатёр; сам в шатре сидит, кобылица к столбу привязана. Наехали умные зятья, спрашивают: — Кто, кто в шатре? Коли стар старичок — будь нам дедушка, коли средних лет — будь нам дядюшка. — В вашу пору молодец — братец вам. — Что, братец, твоя кобыла к столбу привязана? — Моя. — Продай нам. — Не продажная, а заветная. — А сколько завету? — Из спины по ремню. Вот умные зятья жались-жались и согласились; дурак вырезал у них по ремню из спины и положил в карман, а им отдал кобылицу с двенадцатью жеребятами. — Вот это — уточка золотые пёрышки, вот это свинка золотая щетинка, а вот это — кобылица золотогривая с двенадцатью жеребятами! — Что ты бредишь, дурак? — спрашивает его царь, а он в ответ: — Государь батюшка, прикажи-ка умным зятьям перчатки с рук снять. Сняли они перчатки: на правых руках мизинцев нет. — Это я с них по пальцу взял за уточку золотые пёрышки, — говорит дурак; приложил отрезанные пальцы на старые места — они вдруг приросли и зажили. — Сними, батюшка, с умных зятьёв сапоги. Сняли с них сапоги — и на ногах не хватает по пальцу. — Это я с них взял за свинку золотую щетинку с двенадцатью поросятами. Приложил к ногам отрезанные пальцы — вмиг приросли и зажили. — Батюшка, сними с них сорочки. Сняли сорочки, у обоих зятьёв из спины по ремню вырезано. — Это я с них взял за кобылицу златогривую с двенадцатью жеребятами. Приложил те ремни на старые места — они приросли к спинам и зажили. — Теперь, — говорит дурак, — прикажи, батюшка, коляску заложить. — Сивка-бурка, вещая каурка, батюшкино благословение! Стань передо мной, как лист перед травой. Конь бежит, земля дрожит, изо рту полымя пышет, из ушей дым столбом валит, прибежал и стал как вкопанный. Дурак в левое ушко влез — напился-наелся; в правое влез — в цветно платье нарядился и сделался такой молодец — ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать! С того времени жил он с своей женою по-царски, ездил в коляске, пиры задавал; на тех пирах и я бывал, мёд-вино пивал; сколько ни пил — только усы обмочил! [1] - Шелудивый — имеющий струпья, коросту на коже; паршивый.
Поутру царь клич кличет:
Братья приходят домой, дурак на полатях лежит; говорят ему:
Братья приходят:
Воротился дурак назад, пустил своего доброго коня в заповедные луга, а сам пришёл домой, завязал голову платком, лёг на полати. Братья приходят:
На другой день царь делает пир на весь православный мир, приказал сзывать во дворец и бояр, и князей, и простых людей, и богатых и нищих, и старых и малых: царевна-де станет выбирать своего наречённого жениха. Умные братья сбираются к царю на обед; дурак завязал голову тряпицею и говорит им:
У того царя было два зятя, дурак стал третий. Один раз призывает он своих умных зятьёв и говорит таково слово:
Сивка-бурка бежит, изо рту полымя пышет, из ушей дым столбом валит; дурак влез в левое ушко — напился-наелся; в правое влез — в цветно платье нарядился и стал молодец. Добыл утку золотые пёрышки, раскинул шатёр, сам в шатре сидит; а возле уточка ходит. Наехали на него умные зятья, спрашивают:
Поутру царь призывает к себе умных зятьёв:
Наутро призывает царь своих умных зятьёв, приказывает им:
Сивка-бурка бежит, изо рту полымя пышет, из ушей дым столбом валит. Дурак в левое ушко влез — напился-наелся; в правое влез — в цветно платье нарядился и стал молодец.
На другой день сбирает царь пир пировать; все сошлись. Дурак вынул из кармана отрезанные пальцы и ремни и говорит:
Заложили коляску, сели и поехали в чистое поле. Дурак прижёг-припалил три конские волоса и крикнул громким голосом:
[2] - Воро́ны.